Бoлee 400 сoтрудникoв БЭМЗa всe eщe нaдeются oживить прeдприятиe. Сoрoк лeт нaзaд стoлькo жe рaбoтaлo в oднoм КБ. Тo был «звeздный чaс» мoгучeгo флaгмaнa, пишeт «Вeчeрний Брeст».
Фoтo: Вeчeрний Брeст
Пeрвoe, чтo брoсaeтся в глaзa нa прoxoднoй элeктрoмexaничeскoгo зaвoдa, — бoльшoй плaкaт, зaкрeплeнный нa стeнe. «Стрaнa у нaс oднa. Ee стaбильнoсть и прoцвeтaниe — нaшa зaдaчa!» — нaчeртaнo бoльшими яркими буквaми. К рeaлизaции этoгo лoзунгa здeсь, пoxoжe, oтнeслись твoрчeски. С пeрвoй eгo чaстью всe в пoрядкe, a вот вторая (процветание) откладывается на неопределенный срок, окончание которого зашифровано в недоступной капсуле времени.
Ключ к ней ищут на самом заводе, в органах местной власти, в профильном министерстве и в правительстве. Увы, пока безрезультатно. Предприятие хронически убыточно. А изменение в нынешнем году отрицательной рентабельности с минус 30% на минус 22% звучит, согласитесь, не слишком оптимистично.
Два музея на одном заводе
На БЭМЗе есть небольшой музей, где собраны лучшие образцы прежних разработок: космические модули, мониторы для компьютеров, первая магнитола «Берестье». Завод, особенно его старожилы, чрезвычайно горды этими достижениями прошлых лет. Гордиться и вправду есть чем. Только вот былые заслуги, как говорят, на хлеб не намажешь. Те, еще советские наработки, справедливо дающие повод для гордости, так и остались в прошлом, не перекочевали в настоящее и уж никак не повлияют на будущее. Нынешний БЭМЗ разительно отличается от своего предшественника 40-летней давности, как небо от земли. Другое все: линейка продукции, рынки сбыта, технологии, конструкторское бюро… Не лучшим напоминанием о том благополучном времени являются бесконечно длинные цеха, мрачные, холодные, словно застывшие во времени и пространстве, где худо-бедно теплится какая-то жизнь. Безмолвно стоят станки, выпущенные в 70−80-е годы, вокруг орудуют рабочие с гаечными ключами, одетые в старые телогрейки. Это тоже часть большого музейного комплекса. Только место ей не на БЭМЗе, а в каком-нибудь проржавевшем ангаре, где клепают и латают старую полуразбитую технику.
Между «как?» и «почему?»
Извечный славянский вопрос «Что делать?» уже не актуален. Ответ на него знает каждый сотрудник БЭМЗа: выбираться из кризиса, выпускать «живую» конкурентоспособную продукцию. Известно, что после распада Страны Советов в отсутствие военных заказов предприятие ухватилось за бытовую технику. Но конверсия не стала прорывом в светлое будущее. На смену миксерам и утюгам пришли счетчики расхода электроэнергии и сельскохозяйственные агрегаты. Последние завод освоил в начале 2000-х. Поначалу казалось, «заземление» пошло на пользу. С 2006 года БЭМЗ производит сеялки и пропашные агрегаты в рамках республиканской программы. В 2007-м удалось даже выйти на безубыточную работу. С 2008-го по 2011 год объемы производства выросли в четыре раза, рентабельность реализованной продукции за этот период увеличилась с 3% до 16%. Потом грянули кризис и резкий спад. И вот здесь уместно ответить уже на вопрос «Почему?» То есть, необходим анализ: четкий, взвешенный, объективный. В этом самая большая сложность. Руководство БЭМЗа объясняет все общей экономической ситуацией, вступлением Беларуси в ЕАЭС, резко возросшей конкуренцией и прекращением действия упомянутой программы.
«Государство нас сильно подставило в 2011-м, когда произошла девальвация рубля, расходы на поддержку АПК резко сократились, нас вытеснили с рынка. От того удара мы не можем оправиться по сей день. Теперь мы вправе рассчитывать, что нам подставят плечо», — говорит Владимир Завадский, главный инженер с огромным опытом и многолетним стажем.
Но есть и другая точка зрения. «Разбосячились», — столь резкая оценка прозвучала в из уст непосредственного начальника — министра промышленности РБ Виталия Вовка, приехавшего на завод для разбора полетов. Речь, по мнению министра, идет о той самой программе, которая пять лет назад помогла вытянуть завод, а потом, выходит, его же обрушила? Аргумент главы Минпрома прозвучал железно:
«Указ президента и гарантированные вам благоприятные условия создали иллюзию того, что ваша продукция будет продаваться. Сельхозпроизводителям выделяли деньги, которые де-факто целевым образом шли на закупку отечественной техники. Но даже внутри страны вы проигрываете конкурентам. В такой ситуации министерство и правительство в целом против продления действия указа. Нельзя проедать по сути бюджетные деньги. Вам сколько ни дай, профукаете. Нужно думать над тем, как обеспечить качество и продавать свой товар».
Такая оценка, конечно, неприятна, но требует ответа по существу. Почему не сработал бизнес-план? Почему, собственно, сеялки?
«Мы производим почвообрабатывающие посевные агрегаты по собственным разработкам наших конструкторов. Они востребованы. И в тендерах на поставку каждой единицы сельхозтехники участвуем на равных с другими предприятиями. Но нам сегодня катастрофически не хватает оборотных средств», — утверждает Владимир Завадский.
Проблема, скажем прямо, знакома очень многим предприятиям, находящимся в подчинении Минпрома. Но решать ее механическим вбрасыванием бюджетных средств — все равно что пытаться отопить огромный цех, да еще без крыши, обрезками картона.
Будем живы, не помрем?
Руководителю промышленного ведомства показали производственные и бытовые помещения. Он обращал внимание даже на мелочи. Смесители в бытовках неприкрученные. Агрегаты в цехах стоят на бетонном полу, а должны на резиновых ковриках. Но из таких мелочей складывается культура производства. Несколько гектаров площадей, где гуляет ветер, Виталий Вовк назвал не очень литературным словом — «хламужник». Его старались убедить, что после ремонта в одном из помещений туда перенесут основное производство, сделают его более компактным, современным. Остальные приведут в порядок и будут сдавать в аренду. Это позволит погасить долги, частично оздоровить финансы. Но где гарантия, что арендаторы захотят вселиться в старые, пропахшие нафталином бетонные коробки? Таких в городе пруд пруди, а производственный бум, как ни крути, нам только снится. Вспоминается высказывание одного из бывших чиновников, который в прошлом работал на БЭМЗе: «Лучше снести все и построить здесь элитное жилье».
Впрочем, правительство и местные власти эту точку зрения, похоже, не разделяют: «Мы заинтересованы в том, чтобы предприятие работало, платило налоги в бюджет, чтобы там создавались рабочие места и не было социальных волнений. А каким образом решать поставленные задачи — дело самого предприятия», — такую позицию озвучил первый зампред Брестского горисполкома Вадим Кравчук.
Очевидно, что судьбу предприятия республиканского значения будет решать учредитель — Республика Беларусь в лице профильного министерства. Виталий Вовк высказал идею: «Включить бывший флагман в состав ОАО «Гомсельмаш». На предприятии по-прежнему настаивают: помогите нам с «обороткой». В переводе на русский язык: дайте денег. Сколько? Пока считают. Но дело даже не в сумме, хотя и это важно. Дело в самом подходе. Отдать одному предприятию (неважно в какой форме), значит — забрать у других. Возможно, недоплатить дорожникам, учителям, врачам, не вложить в ту же науку, от которой во многом зависит будущее государства. А как же содержимое того плаката: «Страна у нас одна»?
Теги: Брест
